Игра форов - Страница 47

— В общем, так и случилось, — пробормотал Грегор. — Поступило официальное сообщение, что я заболел и удалился в имение Форкосиганов. Они, конечно, прячут правду.

Теперь Майлз видел всю картину, как она есть.

— Грегор, что же ты натворил! Они там с ума сходят!

— Мне очень жаль, — виновато морщась, ответил Грегор. — Я понял, что сглупил, еще до того, как протрезвел.

— Почему же ты не сошел на Поле и не обратился в барраярское посольство?

— Мне казалось, я все же смогу… Черт возьми! — вдруг взорвался он.

— Почему все эти люди вечно распоряжаются мной?

— Ребячество, — с презрением процедил Майлз.

Грегор гневно вскинул голову, но не ответил.

Если на Ступице Хеджена узнают, кем в действительности является Грегор, начнется крупная игра. Джексонианцам он потребуется, чтобы взять за него выкуп. Аслунд, Пол, Верван — каждый по отдельности или все вместе будут искать политической выгоды. Цетагандийцы заинтересованы в нем больше всех. Если они смогут захватить Грегора, кто знает, какие методы психопрограммирования могут отрабатываться на нем? Какими угрозами попытаются сломить его волю? Сейчас они оба — пленники. Заперты на корабле, который принадлежит неизвестно кому. Кроме того, я могу в любой момент угодить в лапы горилл из Консорциума. Или того хуже.

Однако каким бы незначительным ни был мой чин и в какой бы переплет я ни угодил, прежде всего я — офицер Имперской службы безопасности. Мы давали клятву охранять безопасность императора — символа Барраяра, объединяющего страну. Бедного Грегора, живого, незадачливого человека, втиснутого в рамки символа. Кому же присягал я на верность? Обоим — и символу, и человеку, Грегору, Грегу. Этот пленник, беглец, преследуемый целым миром, — моя забота. И только моя.

У Майлза вырвался печальный смешок.

10

Когда последствия шока начали проходить и в голове у него прояснилось, Майлз решил прежде всего спрятаться. Грегор благодаря своему положению законтрактованного раба будет сыт и благополучен до самой станции Аслунд, если, конечно, его жизнь не осложнит присутствие столь нежелательной личности, как младший лейтенант Форкосиган. Скорее всего Майлз добавил еще одну строчку к перечню уроков, которые дала ему судьба: «Назовем это Правилом 27Б. Никогда не принимай важных решений во время судорог, вызванных электрошоком».

Он начал осматривать маленькую кабину. Корабль не был предназначен для перевозки арестантов, и кабина проектировалась как дешевая пассажирская каюта, а не тюремная камера. Пустые ящики для багажа под обеими нижними полками отпадали — любой проверяющий прежде всего заглянет туда. Панель на полу. Такие обеспечивают доступ к межпалубным системам управления, трубопроводам, силовым линиям и гравитирующей решетке. Длинная, узкая, плоская… Раздавшиеся в коридоре грубые голоса заставили Майлза решиться. Он втиснулся в узкое пространство лицом вверх, вытянул руки вдоль тела и выдохнул.

— Ты всегда гениально прятался, — пробормотал восхищенный Грегор и положил панель на место.

— Да, но тогда я был чуточку поменьше, — пробормотал в ответ Майлз. Щеки сплющило. Трубы и выступающие углы различных устройств резали спину и ягодицы. Грегор уже защелкивал крепления панели. Стало темно и тихо. Так, наверное, чувствует себя заживо погребенный. Или цветок под прессом в гербарии. Или другой биологический экспонат. Консервированный младший лейтенант.

Раздалось шипение открываемой двери; над Майлзом прогремели шаги, расплющив его еще больше. А вдруг заметят, что в этом месте шаги звучат глуше?

— Встать, технарь! — раздался обращенный к Грегору голос охранника. Послышались глухие удары и хлопанье, как от переворачиваемых матрасов и открываемых ящиков. Что ж, он так и думал — в них сунутся в первую очередь.

— Где этот тип, технарь? — По звуку шагов Майлз определил, что Грегор находится где-то возле стены, возможно, с заломленными за спину руками.

— Какой тип? — спросил Грегор сдавленно.

Без сомнения, стоит лицом к стене.

— Твой маленький приятель-мутант.

— Этот странный коротышка, который шел вместе со мной? Он мне вовсе не приятель. Слинял куда-то.

Снова шарканье ног по полу…

— А-а! — Руку императора, должно быть, заломили еще круче, с болью догадался Майлз.

— Куда слинял?

— Не знаю. Он плохо выглядел. Кто-то недавно отделал его электрошоковой дубинкой. Я тут совершенно ни при чем… Он вышел за несколько минут до того, как мы отчалили.

Отлично, Грегор. Может, ты и в отчаянии, но дураком тебя не назовешь. Губы Майлза сплющились. Голова лежала на боку, на верхнюю щеку давила закрытая панель, вторая упиралась во что-то, напоминающее терку для сыра.

Раздались глухие удары.

— Я же сказал! Он ушел!

Невнятное рычание охранника, треск электрошоковой дубинки, короткий болезненный вскрик и глухой стук — бесчувственное тело швырнули на нижнюю койку.

Послышался голос другого охранника.

— А может, он рванул обратно на станцию перед тем, как нам отчалить?

— Что ж, тогда пусть они там и сходят с ума. Но лучше для верности обыскать весь корабль. Судя по разговору, ребята из изолятора готовы вставить фитиль за этого парня.

— Они вставят или им вставят?

— Хрен их поймешь.

Ноги в ботинках — четыре, как определил Майлз — прогремели к двери. Зашипела закрывающаяся дверь, и все стихло.

К тому времени, когда Грегор соберется освободить его, решил Майлз, у него на спине образуется просто великолепная коллекция синяков. Дышать было нечем. И пора помочиться. Ну же, Грегор!